Там, где зимуют раки - Страница 34

Ши'А слушала его, где-то соглашаясь, а в чём-то оставаясь при собственном мнении. Но, чем дальше продвигался отец Лазурий в своих размышлениях, тем больше дракона понимала, насколько неправильным был её поступок — отвернуться от Арлила. Внутренняя боль заглушила здравый разум, не позволила чётко увидеть сложившуюся ситуацию. А ведь после гибели Аркмена, она могла вернуться на Арлил и, запрятав глубоко в себя эту боль и горечь утраты, взять под контроль развитие социума и становление нового порядка. Тогда бы Орден Скорбного Дня не появился вовсе, и не пылали бы костры инквизиции, не раздавались бы в тёмных подвалах Доридора жуткие крики несчастных.

Её боль и скорбь привели к тому, что на Арлиле, в течение двух тысяч лет гибли невинные люди. Она допустила роковую ошибку, совершенно забыв одну из основных заповедей: если ты в ответе за жизни миллионов разумных — эмоции не должны брать верх над разумом!

Старик говорил вкрадчивым голосом, его слова звучали мягко, но для Ши'А они были словно холодный душ. Горячая волна стыда обожгла дракону с головы до хвоста. Мать драконов поднялась с земли и низко склонила голову перед отцом Лазурием.

— Спасибо вам за урок. За то, что помогли осознать, какую ошибку я допустила.

Старый маг не ожидал, что его мысли произведут такое впечатление на Мать драконов. Он растерялся и не знал что ответить. Рассказывая всё это, он не преследовал какую-либо цель, не стремился обвинить в чём-то Ши'А. Он просто делился тем, что было на сердце.

— Теперь я знаю, что должна сделать, — Мать драконов приняла гордую осанку и расправила перепончатые крылья. — Драконы возвращаются на Арлил! Время отчуждения закончилось, наступает новая эра.

Отец Лазурий вскрикнул и прикрыл ладонью рот. Вот чего он совсем не ожидал услышать, так услышать подобное. Душа старика ликовала — сбывается его мечта: люди и драконы вновь будут жить вместе. Он с любовью посмотрел на Ши'А. В свете лун дракона не очень чётко видела лицо мага, но в полной мере чувствовала его состояние. Эмоциональное поле отца Лазурия сверкало и гудело от перенапряжения, переливаясь сотнями красок, но в какофонии цветных вспышек, дракона сумела различить три тёмных пятна.

«Вот, опять, — напряглась Ши'А, — опять мелькает тёмная сторона. Не хочется ошибаться в Лазурии, ну никак он не тянет на роль Носителя. Надеюсь, что это недоразумение, которое он сможет объяснить».

— Отец Лазурий, откуда вам известно про магию Мёртвых? — спросила напрямую дракона. — Мне кажется странным, что вы восприняли эти знания.

Старик не ожидал услышать такой вопрос. Он перестал улыбаться и немного растерянно посмотрел на Мать драконов. Чёрные пятна в его эмополе увеличились в размерах, и стали неистово пульсировать.

— Уважаемая Ши'А, а почему именно сейчас вы задали этот вопрос? — с долей обиды в голосе спросил старый маг.

— Потому что сейчас самый подходящий момент, — дракона продолжала наблюдать за поведением тёмных пятен эмополя отца Лазурия. — Только вы и я, один на один, можно говорить открыто. Всё что вы скажите — останется между нами.

«Эх, плохо, что разговор зашёл ночью, — подумала дракона, — я не вижу выражения его глаз. Днём было бы лучше, но раз уж так вышло, то ничего не поделаешь».

Она прикрыла глаза, чтобы отблески лун не мешали наблюдать за поведением пятен. Сквозь сомкнутые ресницы она видела синий кокон, внутри которого находился маг. Разноцветные всполохи чиркали по его контуру, передавая эмоциональное состояние Лазурия. Красные, зелёные, жёлтые вспышки мелькали то тут, то там. И лишь три чёрных пятна, медленно, словно змеи, скользили по граням кокона. Затем они стали блёкнуть, уменьшаясь в размерах, а потом и вовсе исчезли.

— Мне нечего от вас скрывать, мудрая, — развёл руками отец Лазурий. — Самому бы хотелось понять, откуда приходят такие мысли, и почему я порой вижу то, чего нет наяву. И ещё…

Тяжкий вздох мага дал понять драконе, что ему не легко говорить. Радость, только что бушевавшая в душе старого мага, сменилась тоской. Мать драконов молча выжидала, она не собиралась торопить отца Лазурия. Если он решился рассказать, то должен сделать это без нажима и давления.

— И ещё, — повторился старый маг, — иногда я смотрю на мир чужими глазами.

Дракона переступила с лапы на лапу:

— Это как?

— Такое происходит по ночам, почти перед сном. Пелена застилает глаза, а потом я вижу происходящее где-то в другом месте, с другим человеком. Понимаете?

— Не совсем.

— Я вижу его глазами! — выкрикнул отец Лазурий. — Это бьёт по нервам и сводит с ума.

— И давно это началось? — у драконы появились смутные подозрения, и она надеялась услышать им подтверждение.

— Вы не поверите, мудрая, но всю жизнь, сколько себя помню.

Драконий хвост с досады ударил по земле. Она-то надеялась, что видения отца Лазурия напрямую связаны с использованием магии Мёртвых магистром Рифальдом.

— А что именно вы видите?

Неожиданно дракона дёрнулась всем телом и замерла. На какое-то время её глаза остекленели. Отец Лазурий испугался не на шутку — дракона застыла, словно каменное изваяние.

— Мудрая Ши'А, вы меня слышите? — сдавленным голосом позвал её старый маг.

В ответ — гробовое молчание. Прошло несколько минут, а дракона так и не приходила в сознание. Отец Лазурий растерялся он уже и не знал, что ему делать. Он хотел, было побежать за помощью, но в это время дракона вновь дёрнулась и произнесла:

— Най…

— Что? — переспросил старик.